Лес за Гранью Мира - Страница 8

Время и этой остановки подходило к концу, когда случилось так, что в один из последних дней, войдя в свой ярмарочный шатёр, Вальтер увидел троих корабельщиков, по внешности напоминавших его соотечественников. Четвёртым с ними был человек учёного вида, которого Вальтер сразу же узнал, поскольку то был писец его отца по имени Арнольд Могучее Перо, и когда Вальтер увидел писца, сердце его сжалось, и он спросил:

– Арнольд, с какими новостями ты прибыл? Всё ли хорошо у жителей Лангтон-он-Хольма?

Арнольд же отвечал ему так:

– Плохие новости принёс я, Вальтер, нехорошие дела творятся в твоём родном городе. Я прибыл к тебе, чтобы сообщить, что Варфоломей Гольден, твой отец, умер, упокой Господь его душу.

С этими словами Вальтер почувствовал, что те беды, которые, как он думал, успели забыться за время путешествий, снова навалились на него всей своей мощью, будто и не прошло нескольких месяцев. Вальтер словно видел своего отца, лежащего мёртвым на кровати, и слышал причитания домашних. Он помолчал какое-то время, а затем сурово спросил:

– А скажи мне, Арнольд, мой отец умер на своём одре или как-то иначе? Он был здоров и ещё не стар, когда расставался со мной.

Арнольд же отвечал ему так:

– Верный вопрос ты задал, Золотой Вальтер. Хоть твой отец и умер на своём одре, но до этого он был смертельно ранен мечом.

– Я понял тебя. Как это случилось?

– Через несколько дней после твоего отплытия Варфоломей Гольден отослал твою жену обратно к её родным из Реддингов. Отослал не с честью, но и не с позором, как можно было бы ожидать, а ведь мы знали, что произошло между тобой и ею, и Бог свидетель, что кроме нас об этом знал почти весь город!

– Тем не менее, – продолжал он, – Реддинги были обижены, и их оскорбил бы даже намек на откуп, а мы как раз предложили им это, так как не хотели нарушить мир в нашем городе. И что же произошло? Гольдинги и Реддинги встретились в ратуше, и между двумя родами состоялся разговор. Слова, что невольно вырвались, не были ни безгневными, ни приятными, и тогда обнажились мечи, а мечи уже не остановить… Двое из нас пали мёртвыми так же, как и четверо из них, и с обеих сторон было много раненых. В их числе и твой отец. Он, как ты, наверное, уже понял, не стоял сзади во время сражения, и позже, несмотря на свои ранения – два в бок и одно в плечо, – сам дошёл до дома, когда мы на это и не надеялись. Но, увы, то была недобрая победа, ибо на десятый день он умер от своих ран. Упокой, Господь, его душу! Теперь, мой господин, должен сказать тебе, что я прибыл сюда не только для того, чтобы сообщить тебе эту печальную весть, но и ради слова, которое я дал твоим родным. Я пообещал, что сразу же, как найду, я доставлю тебя домой на быстром куттере*, на котором сам прибыл сюда с вестями. Ты можешь взглянуть на него. Хотя это скорое и лёгкое судно, оно хорошо перенесёт и непогоду.

Вальтер произнёс задумчиво:

– Значит, приглашение на войну. Ведь как только я вернусь, об этом сразу узнают Реддинги. У вас всё готово к отплытию?

– Да, – сказал Арнольд, – мы можем поднять якорь сегодня, самое позднее завтра, но что тревожит тебя, мой господин, что ты так странно смотришь вдаль? Молю тебя, не печалься настолько сильно! Таков уж жребий всех отцов: покидать этот мир прежде своих сыновей.

Лицо Вальтера до этого было красным от гнева, но теперь оно побледнело, и юноша, указывая куда-то на улицу, вскричал:

– Смотри! Разве ты не видишь?

– Не вижу чего? – спросил Арнольд. – Что там? Вижу, сюда идёт обезьяна в цветном платье. Похоже, это зверь бродячего фокусника… Ах, нет, клянусь Господом нашим! Это же человек, хотя он и уродлив, как сам чёрт! А вот за ним следует прекрасная дева. Возможно, она ведёт его. А вон ещё, смотри, с ними самая красивая из благородных дам, каких я видел. Я понял, она, должно быть, из дворян этого прекрасного города и владелица этих двоих: я разглядел у девы на ноге железное кольцо, а здесь это знак неволи. Но вот ведь что странно: ты не замечаешь, что прохожие не обращают внимания на это необычное шествие? Они даже не видят достойную даму, хотя она прекрасна, словно языческая богиня, а драгоценных камней на ней столько, что дважды можно было бы купить весь Лангтон-он-Хольм! Хотя, может быть, местные жители просто привыкли к таким странным и ярким шествиям… Но что это, господин? Что же это?

– Что теперь? – спросил Вальтер.

– Боже мой! Вроде, они ещё не так далеко ушли, чтобы скрыться из виду, но я их уже не вижу! Господин, они как будто провалились сквозь землю!

– Да ну! – не согласился Вальтер, по-прежнему глядя не на Арнольда, а куда-то в сторону улицы. – Они просто зашли в какой-нибудь дом, когда ты отвернулся.

– Нет, господин, нет, – ответил Арнольд, – мои глаза не могут обмануть. Я внимательно следил за ними.

– В любом случае, – заключил Вальтер слегка взволнованно, – они ушли, и ни к чему занимать себя подобными пустяками, когда впереди нас ждут скорбь и раздоры. А теперь я хотел бы побыть один, чтобы обдумать твои слова. Ты же передай свои новости шкиперу Джеффри и нашим морякам да подготовь всё к отплытию. Завтра до рассвета приходи сюда, я буду готов. Мы отплываем в Лангтон-он-Хольм.

С этими словами Вальтер вернулся в дом, а гости разошлись по своим делам. Юноша долго сидел один в спальне и размышлял обо всех событиях своей жизни. В конце концов он пришёл к решению, что выбросит из головы образ тех троих, отправится обратно в Лангтон-он-Хольм, вступит в борьбу с Реддингами и либо одолеет их, либо погибнет сам, но когда он уже твёрдо решился на это, то неожиданно для себя понял, что размышляет о предстоящем противостоянии с Реддингами как о чём-то прошедшем и что больше его волнует, может ли он как-либо выяснить, где живут те трое. Тогда он снова попытался выкинуть их образ из головы, убеждая себя, что это была просто игра воображения, не более чем фантазия, но затем вспомнил об Арнольде, о том, что в последний раз писец тоже видел эту троицу. Не мог же Арнольд придумать такое! В этом его никак нельзя было заподозрить. Тогда Вальтер решил: «Что ж, хорошо, что не я, а он описал, как они выглядели. В таком случае я уже не могу сказать, что виновато одно моё воображение. Но всё же, с чего это я хочу найти их? Зачем мне это нужно? И как, как мне всё-таки их найти?!»