Лес за Гранью Мира - Страница 149

149

Итак, стояла весна, когда мы – мой принц и я – вышли из каменной пустыни. Держась за руки, мы шли по равнине. Местные жители, и мужчины, и женщины, праздновали что-то, собравшись около своих домиков, возведённых среди деревьев. Увидев нас, они оставили свои игры и развлечения и побежали к нам, а мы медленно шли вперёд, не зная, угрожает ли нам эта встреча смертью или нет. Но эти добрые люди не задали ни одного вопроса, пока не накормили нас, не искупали и не одели, как у них было принято одеваться. И хотя мы вышли к ним в бедной, разорванной одежде, они, увидев нас, решили, что мы боги, посланные им их предками из мира по ту сторону гор. Этот народ, как и я сама тогда, ничего не знал ни о Святой Троице, ни о Церкви Божией, ни о Богоматери. Они были язычниками, как люди минувших дней. Мы отказались от ореола божественности и, не желая врать этим наивным людям, как могли, рассказали им, кем являемся на самом деле, но их доброе расположение к нам после этого не изменилось. Они даже просили нас остаться с ними и относились к нам, как любящие друзья и братья.

По правде говоря, я сама хотела внять просьбам старейшины и остаться с ними, но мой принц не соглашался на это. Он жаждал для меня лучшей жизни. Сама я, на самом деле, думала, что он сдержал своё обещание, что мне уже поклоняется целый народ, так как пока мы гостили там, наша красота, несколько увядшая после тяжкого пути, вернулась во всей своей полноте, а может быть, и увеличилась немного. С нами стали обращаться с такой любовью, с какой большинство людей не обращались бы и со святыми, вернись они снова на землю. Дети просили поиграть вместе с ними и неохотно отпускали меня. Лица стариков преображались от радости, когда я проходила мимо. Казалось, что они любят саму землю, по которой ступали мои ноги. Хотя некоторые из них и расстраивались, поскольку я не могла доставить им то удовольствие, о котором они мечтали. Все они были так добры ко мне, так восхищались моей душой. А ведь недавно меня только ежедневно ругали и били, и я не знала слов благодарности и любви.

Но мы должны были уехать, и все люди доброго народа сильно грустили перед нашим отъездом. Они не запрещали нам ехать, но задерживали, как могли. И вот мы отправились в путь верхом на рогатой корове (эти люди не разводили коней). Ещё одну корову, нагруженную поклажей, гнали перед нами. Нам дали луки и стрелы для защиты и для того, чтобы мы могли добывать себе пищу.

Не скажу, чтобы мы по пути не встретили ничего плохого, но сейчас не об этом речь. Мы встречали другие народы, богаче и могущественнее того, у жителей которого нашли приют. Я увидела замки, аббатства, церкви и обнесённые стеной города. Всё это сильно удивляло меня. В этих местах люди знали о королевстве моего принца и его отца. Они не были его врагами (те в большинстве своём жили по другую сторону его земель), а принц обладал доказательствами своего королевского происхождения, и потому нас окружили честью и почётом. Принц снова стал таким, каким был до путешествия, каким привык быть всю жизнь. Он держался как могущественный человек. И здесь нам помогла бедность наших одежд, подаренных добрым народом, – в этих одеждах мы сошли с гор. Ведь если бы я была в моём убогом одеянии да в козьих шкурах из дома колдуньи, а принц сохранил свой воинственный наряд и яркую броню, то встречные решили бы, что я невольница, в которую он влюбился. Они придумали бы какую-нибудь историю, служившую предлогом, чтобы отнять меня у него. А так они думали, что на самом деле я знатная леди, дочь короля. Они верили тому, что принц рассказывал обо мне. По правде говоря, многие мужчины, увидев меня, начинали испытывать ко мне безудержную страсть. Конечно, какой-нибудь властный человек забрал бы меня от моего господина, но такие люди боялись гнева его отца, который был по-настоящему могущественным человеком.

Однажды, когда мы остановились у стен какого-то городка, один юноша, властный и могучий воин, напал на меня со своими людьми, когда я гуляла по лугу, пленил и хотел увести в свой замок. Мой принц преследовал его с кучкой горожан и вступил с ним в битву, в которой получил ранение. Самого воина убили, и меня печалила его смерть, несмотря на радость освобождения.

Затем, через какое-то время, мы гостили в доме знатного барона. Он подло обошёлся с нами: подсыпал моему принцу сонное зелье за ужином и тёмной ночью пришёл ко мне, требуя моей любви. Я отказалась. Тогда он стал угрожать мне, называя невольницей, выброшенной на дорогу и подобранной принцем. Когда я поняла, что мой любимый не проснётся, я взяла в руку нож, желая защитить себя. Тогда негодяй ушёл. Но наутро в его замок пришли два подлеца, им же подкупленных, и лживо свидетельствовали о том, что я была сбежавшей невольницей. Барон, будучи могущественным человеком, собирался задержать меня, несмотря на гнев и горе моего принца. И так бы он и сделал, если бы не молодой рыцарь из его свиты, который поклялся убить барона, если тот меня не отпустит. А так как в замке нашлись и другие недовольные воины, барон вынужден был подчиниться. Так мы и уехали, а некоторые рыцари и оруженосцы проводили нас, чтобы убедиться в нашей безопасности.

Это случилось совсем близко от королевства отца моего принца. Позже я неоднократно встречалась с бароном. Он стал одним из непримиримых моих врагов.

Более того, тот молодой рыцарь, который первым выступил в нашу защиту, продолжал ехать с нами, когда остальные уже нас оставили. Вскоре я поняла, что ему сложно оторвать от меня взгляд. Понял это и мой принц, и настал момент, когда они оба собрались обнажить мечи. Рыцарь не был подлецом, напротив, он был добрым и верным человеком, и я сильно жалела его. Но как я могла помочь ему, кроме как позволить быть со мной?

149