Лес за Гранью Мира - Страница 127

127

От слов старика сердце Ральфа застучало сильнее, а щеки покраснели, и он быстрым шагом направился в замок. Он сказал себе то, что в таких случаях всегда говорят влюблённые:

– Может быть, она уже здесь, и я встречу её.

И всё же, когда он дошёл до ворот замка, его пыл утих. Он испугался и не вошёл в замок сразу, а вначале прошёлся вдоль северной и западной его стен. В замке не было ни души, если не считать старуху, которая выглянула из окна и кивнула ему. На пастбище около замка были стада коров и овец, пастухи и пастушки. С северо-западной стороны, там, где река подходила ближе всего к стенам замка, Ральф встретил двух девушек из полевого народа, рыбачивших в тихой заводи. Он поприветствовал их, а они, молодые и хорошенькие, ответили ему, смущаясь от его почтительного обращения. На самом деле, мысли Ральфа смешались от их прекрасного вида. Сначала он прошёл мимо, не добавив ничего к приветствию, но, возвращаясь, задержался около них, надеясь услышать что-нибудь о леди, которую ждал. Когда Ральф подошёл к девушкам, они стояли, улыбаясь, краснея и, казалось, совсем позабыв об удочках.

Ральф спросил:

– Прекрасные девушки, вы знаете что-нибудь о том, когда может вернуться леди этого замка?

Они медлили с ответом, и, наконец, одна сказала:

– Нет, милорд, мы ничего не знаем о том, когда господа приходят и уходят.

Ральф улыбнулся девушке, благодарный ей за доброжелательность, и, любуясь её красотой, спросил:

– Разве вас не обрадует её возвращение?

Девушка не произнесла ни слова и только смотрела на него не мигая, раскрыв от удивления свои большие серые глаза. Её подруга в это время глядела вниз, будто бы на удочки.

Ральф не знал, как спросить их о чём-нибудь ещё. Он развернулся, попрощавшись с ними, и, на этот раз нигде не останавливаясь, пошёл обратно вдоль стен замка.

Сердце его томилось желанием вновь встретить ту леди, которую, как он думал, он видел уже однажды при весьма странных обстоятельствах. В то же время Ральф сомневался: не дьявол ли посеял в нём это желание? Возможно, она, та, которой он отдал своё сердце, и была воплощением дьявола, древней языческой богиней. Душу юноши раздирали надежда, сомнение и страх. Он решил, что когда увидит её, то разберётся между добром и злом и позволит или запретит себе любить её. Её вид, как он думал, должен был исцелить его.

Рассуждая таким образом, он шёл быстрым шагом и вскоре достиг замковых ворот, миновал их и прошёл в зал, где старуха занималась какими-то домашними делами. Ральф кивнул ей и заторопился уйти прочь, пока она не заговорила с ним. Он решил побродить из комнаты в комнату, чтобы осмотреть замок, в котором ему пришлось остановиться. Он прошёл в караульную и увидел, что стены её были увешаны доспехами и оружием. Всё сияло чистотой и было в полном порядке, хотя в эту комнату никогда не заходил ни один воин и вообще никто, кроме старухи. Ральф по ступеням поднялся на зубчатую стену и пошёл по ней от башни к башне. Там он также нашёл оружие для рукопашного боя и запас метательных снарядов. Всё было готово к сражению. Ральф спустился обратно во двор и прошёл в крытую галерею рядом с залом. Дверь, ведущая туда, была закрыта только на засов. Он поднялся по маленькой лестнице в комнату, которая показалась ему самой красивой и самой богатой из всех. Её потолок был украшен золотом и лазурью, а пол покрывала изящная мозаика александрийской работы. На возвышении стоял престол из резной слоновой кости. Над ним висел искусно выполненный балдахин. Перед престолом лежал коврик для ног с вышитыми зверями и сценой охоты на оленей. Стены этой комнаты были увешаны чудесными гобеленами с изображением зелёного леса, садика с пряными травами, зелёного дворика с козочками и, посреди этого дворика, маленького домика, крытого соломой. На каждом изображении появлялись две женщины: одна молодая, другая старая. Последняя была одета в роскошные одежды с золотыми цепочками, брошками и кольцами. Она сидела, сложив руки, перед дверьми своего дома или стояла, наблюдая за работой молодой, а та пряла, копала грядки в садике, доила коз за его оградой или выполняла подобную работу. При этом молодая была одета в жалкие лохмотья.

Ральф не знал, что означают эти изображения, но долго всматриваясь в зелень ковров и фигуры, вытканные на их фоне, он решил: если мастер, что сотворил образ молодой женщины, сделал его не по образу той леди, которой Ральф помог в лесу, то, должно быть, он сделал его по образу её сестры-близняшки.

Ральф долго стоял в этой комнате, разглядывая гобелены и гадая, мог ли тот, кто должен восседать здесь, на престоле из слоновой кости, быть невольником в лесной хижине? Он стоял там так долго, что в замке уже померк дневной свет. Теперь юноша с трудом мог разглядеть изображения на стене, но всё же он рассматривал их и наполнялся нежным томлением.

Затем Ральф медленно вернулся в зал, где нашёл старуху, которая уже зажгла восковые свечи и готовила для него ужин. Увидев его, она радостно закричала:

– Ах! Я знала, что Вы вернётесь. Довольны ли Вы нашими небольшими владениями?

– Да, очень доволен, – ответил Ральф. – Но скажи же мне, если можешь, что означают изображения на гобеленах, украшающих комнату с престолом слоновой кости?

Старуха ответила ему:

– Об этом пусть расскажет Вам другой, кто знает лучше меня. Не скрою, эта комната – тронный зал нашей леди. Там она разбирает дела и вершит суд.

С этими словами старуха перекрестилась, что сильно удивило Ральфа, но он не стал дальше расспрашивать её и совсем не расстроился из-за того, что она, не желая напутать что-то, не ответила на его вопрос.

127